Изящная длинноногая птица, чем-то напоминающая смесь цапли и аиста, долгое время считалась прерогативой «восточной» символики. Журавлиный мотив занимал важное место в культурах таких стран, как Япония и Китай.
На Востоке журавль издревле считался символом мудрости, бдительности и долголетия, а в Китае ещё и бессмертия. Закрепилась за этой птицей и слава преданности, в то время, как в Индии, например, в журавле, наоборот, видели предательский образ.
В древних кельтских верованиях журавль был символом несчастья. В Древней Греции за журавлём закрепился устойчивый образ плодородия, связанный с совпадением периодов сева и уборки урожая с журавлиной миграцией. В Египте символ процветания так же закреплялся за этой белоснежной птицей – правда, в этой стране «плодородный» журавль почему-то изображался двухголовым.
Африканская традиция связывает журавля с искусством словесности, настолько одухотворённым, что оно может связать между собой не только двух людей, но и человека с божеством.
Христианская культура видела в журавле символ духовного и телесного единения, а так же возрождения, воскрешения души. Связано это было прежде всего c красотой весенних перелётов, осуществляемых каждый год журавлями.
Изящная длинноногая птица, чем-то напоминающая смесь цапли и аиста, долгое время считалась прерогативой «восточной» символики. Журавлиный мотив занимал важное место в культурах таких стран, как Япония и Китай.
